Цикл «Тюрьма и воля»

C первой пытки.

Исследование о том, как пытки в российских тюрьмах стали нормой

Светлана Осипова, 7 октября 2020


Избиение, удушение противогазом, изнасилование, дыба, пытки током. Всё это — реальность России XXI века, как и смерти заключенных от побоев или в результате самоубийств, вызванных бесчеловечным обращением. С помощью статистики и уникальных свидетельств «Проект» доказывает, что проблема пыток в российской пенитенциарной системе не решается.

Как силовиков наказывают за пытки заключенных

В Уголовном кодексе пытки, кем бы и к кому бы они ни применялись, не рассматриваются как самостоятельный вид преступления . В 2018 году Совет по правам человека при президенте предлагал внести в Уголовный кодекс статью, которая предусматривала бы реальные сроки для силовиков за применение пыток. ФСБ и МВД выступили против, идея провалилась. Возможная причина — желание скрыть реальное количество жалоб на побои и дел, возбужденных в отношении силовиков, в том числе против сотрудников ФСИН .

Цель этого материала, — преодолев отсутствие централизованной статистики, изучить, как в России наказывают за пытки в тех случаях, когда их применение было доказано.

По каким статьям обычно судят сотрудников ФСИН за «необоснованное» применение физической силы»:

ст. 117 УК РФ — истязание ;

ст. 111 УК РФ — умышленное причинение тяжкого вреда здоровью);

ч. 3 ст. 286 УК РФ — превышение должностных полномочий).

Большую часть сотрудников ФСИН, необоснованно применивших к заключенным физическую силу, судят по 3-й части 286-й статьи. Поэтому за основу в нашем исследовании мы берем именно этот состав преступления.

С 2015 по 2019 год судили 123 сотрудника ФСИН

Из них 120 совершили преступление, находясь на рабочем месте в колонии, тюремной больнице, лечебно-исправительном учреждении (ЛИУ), тюрьме или СИЗО, следует из данных Судебного департамента при Верховном суде, предоставленных по запросу «Проекта». Оставшиеся три человека совершили преступление, находясь за пределами учреждений ФСИН, поэтому их мы не учитываем.

Это число приговоров чрезвычайно мало, даже если сравнивать с числом официально зарегистрированных жалоб на пытки в Следственный комитет: например, за четыре года — с 2015 по 2018-й, — в СК поступило более 6,5 тысяч жалоб на пытки .

«Проект» нашел и проанализировал приговоры осужденных сотрудников ФСИН.

Несмотря на то, что преступление по ч. 3 ст. 286 считается тяжким, 53 сотрудника — то есть почти половина — получили наказание не связанное с лишением свободы (условный срок или даже штраф). Еще 41 из 123 сотрудников ФСИН суд приговорил к минимальному сроку, предусмотренному статьей — 3-3,5 года лишения свободы.

Это при том, что 38 сотрудников ФСИН суд признал виновными и соучастниками в преступлениях, которые привели к смерти заключенных или причинению тяжкого вреда здоровью. Даже в таких случаях работники учреждений получали относительно мягкие приговоры. Так, в мае 2015 года Петрозаводский горсуд приговорил к 3 годам лишения свободы условно бывшего сотрудника ИК-9 по Карелии майора внутренней службы Александра Антонюка. Согласно материалам дела, он «не менее пяти раз» ударил заключенного, лежащего на полу, резиновой палкой. Суд решил, что сотрудник умышленно причинил тяжкий вред здоровью осужденного, тем не менее избрал для Антонюка условное наказание.

В марте 2018 года Советский районный суд Орска признал виновными бывшего начальника СИЗО-2 Оренбургской области Евгения Шнайдера и бывшего главу оперативного отдела того же изолятора Виталия Симоненко: они избили троих осужденных, один из которых от полученных травм умер. Сроки тем не менее бывшие сотрудники ФСИН получили маленькие: Шнайдера приговорили к двум, а Симоненко — к четырем годам колонии.

Процент оправдательных приговоров для сотрудников ФСИН, осужденных по ч. 3 ст. 286 УК за эти пять лет — 3,3% . При этом общая доля оправдательных приговоров по стране за то же время — в 11 раз ниже, всего 0,3% .

По подсчетам «Проекта», из трети учреждений ФСИН, сотрудников которых осудили за избиения, продолжали поступать сообщения о необоснованном применении физической силы к заключенным.

Почему привлечь сотрудника ФСИН к ответственности за избиение заключенного почти невозможно

Сотрудников ФСИН нередко привлекают к уголовной ответственности за взятки или «проносы» . За избиение заключенных же их судят чрезвычайно редко. Во-первых, избиение — это ЧП, ни один начальник зоны не хочет фиксировать подобное происшествие. Во-вторых, многие сотрудники, по словам бывших работников ФСИН, откупаются и продолжают работать .

Как правило, если заключенный решается заявить о нарушении своих прав, и его жалоба доходит до прокуратуры, СК или правозащитников, проверка проводится формально .

— Следователь, например, приезжает, а свидетелей ему выводят подготовленных, они говорят: «Избиений не было». После таких пояснений возбудить дело тяжело. Кроме того, сотрудники ведомств между собой общаются, это обычная связка, которая выехала пожарить шашлычков, побухать, — комментирует юрист общественного движения «Русь Сидящая» Алексей Федяров.

Но даже если прокуратура или следователь фиксирует нарушения, как правило, начальнику колонии просто выносят представление . В исключительных случаях, например, если о ситуации с избиением начинают говорить СМИ, сотрудника могут уволить или перевести в другое учреждение .

Где пытают

В России в исправительных учреждениях и СИЗО находится 493 310 человек . Для их содержания в стране действует 923 учреждения Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) . С 2015 по 2019 гг. как минимум из 334-х из них поступала информация об избиениях или пытках .

За последние пять лет только в 9 регионах в учреждениях ФСИН не было зафиксировано сообщений об избиениях или пытках

Количество учреждений в регионе, из которых поступали сообщения об избиениях или пытках, 2015—2019 года

Учреждения, сотрудников которых осудили по ч. 3 ст. 286 УК РФ.

Учреждения, из которых поступала информация об избиениях или пытках

Нет информации о жалобах на избиения или пытки.

Регионы, в которых заключенные чаще всего подвергаются избиениям

Владимирская область

Печально известные учреждения в регионе — ИК-3, Т-2 (Владимирский централ), СИЗО-1. Именно в эти учреждения везут заключенных, которые «шатают режим», пишут жалобы или «не хотят отказываться от воровских понятий» . Жена погибшего в ИК-3 Сергея Козаева в разговоре с «Проектом» рассказала, что во время этапа в эту колонию и она, и муж понимали, что его «везут убивать». Спустя две недели после того, как Сергей приехал в ИК-3, 7 апреля 2020 года, жене пришла телеграмма о его смерти. По версии ФСИН, причина смерти — сердечная недостаточность. Жена Сергея уверена, что мужа убили, проблем с сердцем, по словам женщины, у него не было.

Это не первый случай, когда родственники пострадавших или погибших во Владимирской области заключенных отказываются верить в официальную версию случившегося. В 2018 году СМИ писали о заключенном Давиде Мдиванишвили, который в Т-2, по версии прокуратуры, выбил себе зубы и откусил язык. Правозащитники утверждают, что осужденный мог откусить себе язык, чтобы «остановить пытки».

Красноярский край

В 2017 году десятки заключенных пожаловались на избиения в ИК-31 Красноярского края. С тех пор из этого и других учреждений региона заявления о пытках поступали регулярно. В разговоре с «Проектом» заключенный , освободившийся из ИК-31 в 2019 году, рассказал, что он, как и другие осужденные, не раз подвергался пыткам в этой колонии. «Ну меня заставляли отказаться от воровских традиций. Если ты этого не делаешь, душат, растягивают. Меня били человек 15 сотрудников. Они отбивают ноги, яйца, тело. Ну такие места, чтобы ты ходить не мог. Потом топят в ведре», — рассказал бывший заключенный.

Республика Мордовия

Про избиения в мордовских колониях писали еще 10 лет назад. В феврале 2020 года заключенный мордовской ИК-5 Ибрагим Баканиев пожаловался на пытки со стороны начальника колонии и его заместителей. Его пытали на протяжении 6 часов, вынуждая признаться в том, что он был организатором бунта в учреждении. В 2019 году, по сообщениям СМИ, заключенные этой же колонии «совершили акты членовредительства» в знак протеста против издевательств со стороны администрации колонии.

Республика Карелия

Одна из самых известных карельских колоний — ИК-7 в Сегеже. Она стала объектом внимания в конце 2016 года после письма осужденного оппозиционера Ильдара Дадина. Он рассказал, как его избивал лично начальник колонии. Проверка СКР подтвердила применение к Дадину физической силы, но посчитала, что действия сотрудников колонии были правомерными.

В 2019 году СМИ рассказали о пытках и в карельской ИК-9. «Я бы сказал, они меня убивали: пробили голову, выбили зубы, прыгали на мне, становились на горло… После тащили в умывальник, под кран, охлаждали холодной водой и вели обратно», — вспоминал один из заключенных этой колонии. Адвокат Леонид Крикун, который представляет интересы осужденных карельских колоний, в разговоре с «Проектом» подтвердил, что жалобы на пытки из учреждений ФСИН региона продолжают поступать и сегодня.

Одно из самых громких дел о пытках в колониях — ярославское дело. В июле 2018 года «Новая газета» опубликовала видео избиения заключенного Евгения Макарова работниками ИК-1 по Ярославской области. В отношении сотрудников, фигурирующих на видео, после этой публикации возбудили уголовное дело. Суд над ними идет до сих пор.

Однако, по информации «Проекта», пытки в этой колонии были систематическими, и многие их участники не понесли никакого наказания. В распоряжении «Проекта» есть видеозапись ранее неизвестного эпизода избиения заключенного в ИК-1.

Видео избиений заключенного в ярославской ИК-1. По свидетельствам бывших заключенных, события происходили в 2016-2017 гг. Точная дата неизвестна.

На видео — момент возвращения с прогулки заключенного штрафного изолятора (ШИЗО). «Проекту» известны фамилия и имя заключенного на видео, но мы не называем их из соображений безопасности. По регламенту, заключенного надо обыскать. Этого осужденного, по рассказам бывших заключенных этой колонии, решили обыскать тщательнее обычного, потому что несколько часов назад он грубо ответил одному из сотрудников. Сидельцу сначала приказывали раздеться для обыска прямо в коридоре — мимо ходили сотрудники и другие заключенные. Заключенный отказался, после чего его завели в комнату воспитательных работ. На кадрах осужденный раздет, он в одних трусах. Сотрудники заставляют его снять их и присесть, заключенный отказывается. Тогда сотрудники кладут его на стол и бьют дубинками по ягодицам.

На видео хорошо видны лица участников избиения. Опираясь на разговоры с заключенными и поиск в социальных сетях, «Проекту» удалось опознать троих сотрудников:

Владимир Круглов

Сергей Иванов

Фото из аккаунта Вконтакте

Андрей Тихомиров

Фото из аккаунта Вконтакте

Эти сотрудники, по словам бывших заключенных, больше не работают в ИК-1 Ярославля.

Лица других сотрудников, участвующих в избиении, также хорошо видны и могли бы быть идентифицированы следствием, если бы оно проводилось.

На запрос «Проекта» в СК о том, возбуждались ли уголовные дела против сотрудников ИК-1 с 2015 по 2020 год за применение к заключенным необоснованного физического насилия , ведомство не ответило.

Бывший сотрудник ИК-1 Ярославской области, работавший в колонии до 2018 года, в разговоре с «Проектом» сказал, что не видел, чтобы сотрудники избивали заключенных: «Ну зачем сотрудникам что-то делать для кого-то специально? Приходишь на работу, потом уходишь с нее и забываешь это место на три дня, слава богу».

Сотрудники ФСИН, которые продвигались по карьерной лестнице, несмотря на свидетельства об их участии в пытках

Источник: KrasGUFSIN / Youtube.com

Бывший начальник отдела розыска оперативного управления ГУ ФСИН по Красноярскому краю Сергей Слепцов в ноябре 2019 года был отстранен от работы после публикации видео, на котором он окунает заключенного головой в унитаз. Но в 2020 году Слепцова назначили на должность начальника оперативного управления новосибирского УФСИН.

Источник: Телеканал Вариант

Андрей Громаков был замначальника «пыточной» ИК-3 Владимирской области. Ее так называют и адвокаты, и правозащитники, и заключенные — людей вывозят туда «ломать». Бывшие осужденные рассказывали: «от насилия ничего не спасет — только вешаться или вены резать». С 2018 года Громаков — начальник ИК-5 по Владимирской области. «Раньше в 5-й колонии было более менее спокойно, а он пришел и гайки закрутил», — прокомментировал «Проекту» один из местных адвокатов.

Источник: ФСИН

В августе 2019 года начальник ИК-7 по Омской области Михаил Михайлищев, при котором в колонии, по рассказам заключенных, осужденных избивали, покинул должность. Сегодня он начальник ИК-8 по Омской области.

Источник: ФСИН

Экс-замначальника СИЗО-1 по Рязанской области по оперативной работе подполковник Максим Овечкин. В СМИ публиковалась информация о том, что из изолятора поступают жалобы на угрозы и пытки в том числе со стороны Овечкина. Бывший заключенный СИЗО-1 Рязанской области Игорь Адамович рассказал «Проекту», что лично видел, как в 2011 году Овечкин «деревянными дубинками избивал заключенных, которые ждали этап в комнате-распределителе». По данным официального сайта УФСИН, в 2015 году он был начальником отдела безопасности УФСИН России по Рязанской области. Сегодня он занимает должность начальника отдела режима и надзора в том же управлении.

Нет фото

Виктор Изотов как минимум до 2017 года работал в ИК-10 по Республике Мордовия сотрудником безопасности. По данным правозащитников он, например, участвовал в «воспитании» заключенных в 2014 и 2016 годах. Тем не менее в распоряжении «Проекта» есть две жалобы заключенных, которые заявляли о побоях со стороны Изотова уже в декабре 2017 года. Изотов, по словам одного из осужденных, заставлял его делать зарядку у него в кабинете, «при этом пытаясь ухватить за ухо пассатижами», чтобы приседания получались более качественными. По словам бывших заключенных, в 2017 году после избиения осужденного по фамилии Зотов Виктора Изотова перевели в ИК-17 по Мордовии на должность замначальника по безопасности и оперативной работе. Бывший заключенный колонии №17 подтвердил «Проекту», что Изотов продолжал «воспитывать» заключенных — в том числе и его самого — и на новом месте работы. «Проект» отправил запрос в ИК-17 по Республике Мордовия, но к моменту публикации ответ не получил.

Источник: bk55.ru

Генерал-майор внутренней службы Сергей Корючин был руководителем УФСИН по Омской области до августа 2018 года. Все это время в омских колониях не просто избивали заключенных, — осужденных привозили в эти колонии на «ломку». 28 августа 2018 года Корючин отправлен в отставку указом президента. Однако в 2019 году он стал замминистра региональной безопасности Омской области и занимал эту должность ровно год — в мае 2020-го губернатор Омской области Александр Бурков отправил его в отставку.

Сотрудники ФСИН, которые продвигались по карьерной лестнице, несмотря на свидетельства об их участии в пытках

«Проект», опираясь на рассказы бывших осужденных, информацию с официальных сайтов УФСИН и публикации в СМИ, собрал примеры того, как сотрудники, обвиняемые в пытках, успешно продолжали строить карьеру.

Источник: KrasGUFSIN / Youtube.com

Бывший начальник отдела розыска оперативного управления ГУ ФСИН по Красноярскому краю Сергей Слепцов в ноябре 2019 года был отстранен от работы после публикации видео, на котором он окунает заключенного головой в унитаз. Но в 2020 году Слепцова назначили на должность начальника оперативного управления новосибирского УФСИН.

Источник: Телеканал Вариант

Андрей Громаков был замначальника «пыточной» ИК-3 Владимирской области. Ее так называют и адвокаты, и правозащитники, и заключенные — людей вывозят туда «ломать». Бывшие осужденные рассказывали: «от насилия ничего не спасет — только вешаться или вены резать». С 2018 года Громаков — начальник ИК-5 по Владимирской области. «Раньше в 5-й колонии было более менее спокойно, а он пришел и гайки закрутил», — прокомментировал «Проекту» один из местных адвокатов.

Источник: ФСИН

В августе 2019 года начальник ИК-7 по Омской области Михаил Михайлищев, при котором в колонии, по рассказам заключенных, осужденных избивали, покинул должность. Сегодня он начальник ИК-8 по Омской области.

Источник: ФСИН

Экс-замначальника СИЗО-1 по Рязанской области по оперативной работе подполковник Максим Овечкин. В СМИ публиковалась информация о том, что из изолятора поступают жалобы на угрозы и пытки в том числе со стороны Овечкина. Бывший заключенный СИЗО-1 Рязанской области Игорь Адамович рассказал «Проекту», что лично видел, как в 2011 году Овечкин «деревянными дубинками избивал заключенных, которые ждали этап в комнате-распределителе». По данным официального сайта УФСИН, в 2015 году он был начальником отдела безопасности УФСИН России по Рязанской области. Сегодня он занимает должность начальника отдела режима и надзора в том же управлении.

Нет фото

Виктор Изотов как минимум до 2017 года работал в ИК-10 по Республике Мордовия сотрудником безопасности. По данным правозащитников он, например, участвовал в «воспитании» заключенных в 2014 и 2016 годах. Тем не менее в распоряжении «Проекта» есть две жалобы заключенных, которые заявляли о побоях со стороны Изотова уже в декабре 2017 года. Изотов, по словам одного из осужденных, заставлял его делать зарядку у него в кабинете, «при этом пытаясь ухватить за ухо пассатижами», чтобы приседания получались более качественными. По словам бывших заключенных, в 2017 году после избиения осужденного по фамилии Зотов Виктора Изотова перевели в ИК-17 по Мордовии на должность замначальника по безопасности и оперативной работе. Бывший заключенный колонии №17 подтвердил «Проекту», что Изотов продолжал «воспитывать» заключенных — в том числе и его самого — и на новом месте работы. «Проект» отправил запрос в ИК-17 по Республике Мордовия, но к моменту публикации ответ не получил.

Источник: bk55.ru

Генерал-майор внутренней службы Сергей Корючин был руководителем УФСИН по Омской области до августа 2018 года. Все это время в омских колониях не просто избивали заключенных, — осужденных привозили в эти колонии на «ломку». 28 августа 2018 года Корючин отправлен в отставку указом президента. Однако в 2019 году он стал замминистра региональной безопасности Омской области и занимал эту должность ровно год — в мае 2020-го губернатор Омской области Александр Бурков отправил его в отставку.

Подпишитесь на рассылку «Проекта»

Пыточные

Опираясь на свидетельства заключенных, адвокатов, правозащитников и бывших сотрудников ФСИН, можно говорить о том, что в России есть колонии, тюрьмы и даже тюремные больницы, в которые провинившихся или чем-то неугодных заключенных вывозят специально на физическое «перевоспитание» .

Как о «пыточных» говорят о местах заключения во Владимирской области, Карелии, Красноярском крае, Мордовии, до последнего времени такой «славой» пользовались и колонии в Омске.

— Это еще давно было, в 90-е. Я тогда работал на «Белом лебеде» . Она была всемирная кузница, воров в законе там ломали. В свое время туда специально воров привозили, их сажали в камеру, например, окрашенную в красный цвет. А им по понятиям не положен красный цвет. Красный цвет — значит, на администрацию работаешь. И вот их и морозили, и носилки неподъемные заставляли носить, и били, — рассказывает бывший сотрудник ФСИН.

— Меня привезли в эту колонию ломать. В ЕПКТ возили из других колоний и там били. Это у них называлось «воспитание». Видите пальцы на руке? Они переломаны. Левое ухо у меня не слышит, правая нога плохо работает. Там не исправляют, а жестоко пытают. Вплоть до того, что бутылку из-под минеральной воды засовывают в отверстия людей. Меня пытали током так, что я теперь не способен ни на что ни для одной женщины. Каждые день и ночь ты там только и слышишь: «Мама, помоги!».

Мухтар Алиев провел в одной из пыточных колоний ИК-7 по Омской области — пять лет. Этап, с которым он приехал в колонию 24 февраля 2015 года, по его словам, избивали и унижали сотрудники колонии и осужденные, работавшие на администрацию учреждения (так называемый «актив»), заставляли мыть туалеты, подметать плац . Осужденных, которые отказывались подчиняться, били.

— Зачем это делается? Человеку, который попадает в зону, дают понять, что он один, что его жизнь может закончиться в один момент, — объясняет бывший прокурор, а теперь правозащитник Алексей Федяров.

Мухтара пытали на протяжении нескольких недель — каждый день по три часа. После избиения его надолго привязывали к решетке так, что его ноги и руки опухали и болели, иногда его не кормили, в туалет он был вынужден ходить под себя. Других «авторитетных» сидельцев, чтобы сломать, насиловали, привлекая для этого работающих на администрацию сидельцев, и записывая это на видео . «А потом выпускали его в зону и говорили: „Видишь эту запись? Если начнешь голос повышать, она попадет другим преступным авторитетам. И ты знаешь, какая жизнь у тебя тогда начнется“», — рассказывает Мухтар.

О пытках осужденных в омских колониях начали говорить еще несколько лет назад. Бывшие заключенные ИК-7 рассказывали правозащитникам, как их били током, обливали холодной водой, душили. На вопрос о том, кто это делал, заключенные указывали на тех же сотрудников, которых упоминает и Мухтар: Иван Тиде (тогда — начальник ЕПКТ ИК-7 по Омской области) , капитан Александр Буханов, Шодибек Махмадбеков, Сергей Вайнер, полковник по фамилии Жданов. Мухтар освободился из колонии 27 декабря 2019 года, и на тот момент, по его словам, пытавшие его сотрудники продолжали работать в учреждении. На запрос «Проекта» УФСИН по Омской области не ответило.

После жалоб заключенного на пытки в 2018 году в омской ИК-7 прошла проверка. Никаких нарушений там не обнаружили. Источник: bk55.ru

За пытки в омской колонии №7 на сегодняшний день осудили только одного сотрудника — инспектора отдела безопасности ИК-7 Василия Трофимова . В сентябре 2018 года суд приговорил его к 2 годам колонии общего режима за превышение полномочий. В августе 2018 года лишился своей должности начальник Омского УФСИН Сергей Корючин — его просто уволили указом президента.

Обмен пыточным опытом

Дефицит кадров, коррупция, бюрократия, нежелание и неумение сотрудников работать с заключенными, безнаказанность — все это привело к тому, что избиения стали системой, а иногда — единственным способом, которым сотрудники ФСИН в состоянии «исправлять» залюченных . Этот опыт исправления передается от одних сотрудников другим не только в пределах конкретного учреждения. Адвокаты и заключенные утверждают, что существуют командировки сотрудников ФСИН, направленные на обмен «пыточным» опытом.

Почему пытки стали нормой

Механизмы воспитания и убеждения словом, описанные в теории, по словам бывших сотрудников ФСИН, в местах лишения свободы не только не используются, их в принципе почти невозможно применить. Сотрудники не могут провести работу с каждым осужденным, потому что заключенных в учреждении очень много. Кроме того, помимо очной работы с осужденными, сотрудники должны заполнять электронные дневники, писать характеристики. На это уходит большая часть времени, потому что комиссии, которые приезжают в учреждение, обращают внимание на отчеты, а не на реальную работу .

— Убеждение и воспитание заключенных происходит через принуждение и физическое воздействие. Сотрудникам дали цель — исправить, но не дали механизм. Молодой сотрудник вчера пришел в розовых очках, а сегодня увидел, как старшие работают: когда осужденный отказывается что-то делать, они дверки закрыли, чтобы не слышно было, отмудохали осужденного, тот все сделал, что надо, — рассказывает бывший тюремный психолог. — А просто сотрудник никак больше не мог его заставить. Нет профессионалов, которые могли убеждать, потому что хорошее место часто отдают тому, у кого есть связи, а не хорошему работнику.

Практика, когда в избиении заключенных участвуют сотрудники других учреждений, получила распространение в том числе потому, что подвергшийся избиению не может в таком случае написать жалобу на конкретного сотрудника, потому что просто не знает, кто его бил.

Как это работает? Сотрудник одного учреждения может на какое-то время оказаться в другом в нескольких случаях :

  • Обыски. В колониях они проводятся регулярно. Во время них заключенных выводят на плац, а в бараках и камерах проводится обыск сотрудниками в балаклавах.
  • Бунт. В случае бунта в учреждение может зайти ОМОН, отряд которого состоит из сотрудников разных учреждений.
  • Командировка. В случае, если в одном из регионов не хватает сотрудников, туда могут направить сотрудников из других областей. Такие командировки обычно длятся от полугода до года.
  • «Обмен опытом». Официально каждый год ФСИН составляет план режимных мероприятий, который спускается в региональные УФСИН. В рамках этих мероприятий сотрудники разных отделов приезжают в одну из колоний или СИЗО области. Официально цель командировки — повышение квалификации. Сами сотрудники описывают эти мероприятия по-разному. Кто-то говорит, что они проходят в форме бесед и своего рода экскурсий или совместных обысков в бараках, кто-то — смеется и утверждает, что никакого обмена опытом по факту нет, а сотрудники просто устраивают совместные пьянки. Опрошенные фсиновцы отмечают, что пользы от таких поездок нет.

— У вас квартира, в ней спальня, холл, кухня. И есть другая квартира, такая же. С тюрьмой так же. Я же вас не научу, придя к вам домой, как пользоваться краном и наливать ванну. Какой опыт можно передать, когда все делают одно и то же? — комментирует бывший сотрудник ИК Тульской области Сергей Овчинников. — Что касается вопроса о том, что призванные силы применяют насильственные действия, бывает такое, но чтоб они очень сильно ерепенились, я не слышал. Потому что им там ничего не надо .

Бунт против пыток в ИК-6 Копейска, источник: pravo-ural.ru

Бывшие заключенные ряда колоний визиты сотрудников из других учреждений описывают совсем иначе.

— Сотрудники нас били, но они еще и менялись. Из нашей ИК-7 они ездили в ИК-6 и в ИК-3, а из ИК-6 к нам, в ИК-7, из ИК-2 тоже приезжали к нам. Они непосредственно в избиениях заключенных участвовали. Я знаю, что в какую-то из ярославских колоний приезжали 6 сотрудников из омской колонии. У омских сотрудников так много опыта в том, как пытать людей, что их даже в другие регионы посылали. Такой у них обмен опытом, — рассказывает бывший заключенный омской ИК-7 Мухтар Алиев.

Бывший заключенный Сергей с 2005 по 2011 год провел в рязанском СИЗО, находясь под следствием. Он рассказал, что в этом же изоляторе видел экс-начальника ИК-6 Копейска Дениса Механова. Сергей находился в камере с еще двумя заключенными, когда к ним зашел Механов вместе с сотрудником изолятора.

— Механов спросил, кто дежурный? Я встал, сказал, что я, что в камере без происшествий, все нормально. Он на меня посмотрел, сказал: «Этому рапорт». Развернулся и ушел. Они потом в обысках участвовали в камерах этажом ниже, Механов там подсказывал, что и как искать надо. Почему я знаю, что это Механов был, я же сам в 2011 году в его зону по этапу приехал. Там беспредел был полный , — рассказывает Сергей.

Другой заключенный, отсидевший в СИЗО Рязани с 2009 по 2011 год, также рассказал «Проекту», что в изолятор приезжали сотрудники ФСИН из Сибири.

— Я сам военный, поэтому знакомых из системы у меня много. В 2010 году я сам был в СИЗО, мы находились в прогулочном дворике. И я слышал, как в соседних двориках кого-то месили со страшной силой. Причем наши сотрудники были все на виду. Так я понял, что бьют не наши. Зеки, которых избивали, так страшно кричали, что все СИЗО гремело, заключенные в камерах в знак протеста в двери ломились, кружками и ложками в двери стучали. А потом уже нам сотрудники изолятора рассказали, что это приехали из Красноярска.

Бывший заключенный «пыточной» ИК-1 Ярославской области Руслан Вахапов утверждает, что сотрудники колонии не стеснялись рассказывать про подобную практику.

— Нам сами сотрудники рассказывали, как это происходит. Молодые специалисты, которые пришли работать в колонию, уезжают на полгода в командировку во Владимир или в Омск, Красноярск, Карелию, например, якобы на усиление. Типа в управлении в тех регионах не хватает сотрудников. Но по факту они едут туда, чтобы набраться опыта. Мы-то сами не могли отследить, кто куда едет из нашей колонии, но сотрудники сами нам сливали, пока курили, — рассказывает Руслан. — Ну сами подумайте. Я никогда не поверю, что у нас во ФСИН одни латентные пид…сы, которые идут и пытают таким образом, потому что хотят. Они же все эти одинаковые методы где-то берут — провода подключают к половым органам, палки и бутылки в задний проход заключенным засовывают.

Одно из изученных «Проектом» громких дел, связанных с избиением заключенного командированным в учреждение сотрудником ФСИН, завершилось в июне 2019 года. События происходили в ИК-43 Красноярского края. Бывший замначальника управления по безопасности ГУФСИН России по Красноярскому краю Николай Шахов избил шестерых осужденных за то, что те отказывались выполнять зарядку. 20 июня 2019 года Шахова приговорили к четырем годам условно.

Редакция «Проекта» выражает благодарность «Руси Сидящей», «Зоне права», «Комитету против пыток» за помощь в подготовке материала.

Следствие не вели.

Аудиодок о том, как в России не наказывают за пытки в тюрьмах

Подкасты «Проекта» в Apple PodcastCastbox, ВконтактеSoundcloud

Поиск