Цикл «Медицина катастроф»
История одной болезни.
Рассказ о том, как в московской больнице умер близкий мне человек
Роман Баданин и другие авторы «Проекта», 16 июня 2020

Коронавирус затронул и мою семью. Им заразилась и с ним умерла бабушка моих детей. Мне кажется важным рассказать историю ее болезни, потому что многое в ней говорит о проблемах российского здравоохранения.
3 июня этого года, в 15.00 в столичной больнице имени С. С. Юдина умер близкий мне человек, бабушка моих сыновей, мама моей бывшей жены. В «Проекте» нет других статей, написанных от первого лица, а эта — будет. Однако, чтобы избежать личной предвзятости и нарушения профессиональной этики, другой автор «Проекта» прошел со мной весь путь этого текста: он как журналист разговаривал с людьми и учреждениями, с которыми я общался на правах родственника умершей.
Эта история показывает многие проблемы российской медицины периода пандемии коронавируса.
Общение
Я и все родственники понимаем, что причиной смерти 75-летней Людмилы стали последствия инсультов, которых в последние полтора года жизни у нее случилось два. Последний привел к экстренной госпитализации 18 мая — в клиническую больницу имени С. С. Юдина, в народе больше известную как «семерка». «Семерка» считается самой оснащенной из общедоступных реанимационной клиникой Москвы, ее главврачом до 2019 года работал Денис Проценко, врач-реаниматолог, теперь возглавляющий госпиталь в Коммунарке — главную коронавирусную клинику в стране.
На Коломенском проезде, вдоль которого вытянулся главный корпус «семерки», стоит рекламный щит со словами «Спасибо, доктор». Недалеко от него — главный вход в клинику. Он закрыт для посетителей с середины марта

За более чем две недели нахождения Людмилы в больнице ее близкие так и не смогли поговорить с лечащим врачом. Передачи для больных забирают на входе, а для общения с врачами каждое отделение рекомендует звонить по местному телефону в определенный промежуток времени. Для 1-ой неврологии, куда попала больная, это: +74997823501, звонить до 16.00. За все дни, в которые по этому номеру звонили родные, а потом и журналист «Проекта», дождаться ответа так и не получилось. Достаточно взрослые люди могут сравнить эту ситуацию с попыткой получить информацию по телефону справочной московских вокзалов в пик туристического сезона времен Советского Союза: сигнал «занято» чередуется с длинными гудками, и так до бесконечности.
Лучший способ узнать о своем близком в российской больнице — завести знакомство с младшим медперсоналом. Санитарка отделения неврологии, имя которой я не назову, стала единственным человеком, рассказывавшим семье о состоянии больной все 16 дней в стационаре.
Она же в четвертом часу дня 3 июня сообщила семье о смерти Людмилы (врач реанимации, как он позже сказал родственникам, в то же время позвонил по местному телефону по адресу прописки умершей, где никого не было). Дежурный врач 4-й реанимации, куда позвонили близкие, сказал: «Скончалась от инфаркта головного мозга», — и принес соболезнования.
+ Близкие без связи
«Ситуация неординарная, под коронавирус перепрофилированы больницы, ранее в таком режиме не работавшие, — объяснил „Проекту“ медик, бывший заммэра Москвы по социальным вопросам Леонид Печатников. — В некоторых из больниц, введенных в строй недавно, есть многоканальные телефоны, в более старых такие линии только монтируются», — сказал он.
Например, в 52-й московской больнице, перепрофилированной под коронавирус, врачи сами решили этот вопрос и настроили колл-центр. «Мы с самого начала решили, что так работать это не может, это достаточно бесчеловечно. Мы сделали очень простую вещь: посадили вместо двух четырех человек, а потом и шесть на единый многоканальный номер, научили их, что говорить, как вытаскивать понятную информацию из электронной истории болезни, и написали слова, которые нужно говорить, чтобы переводить с медицинского языка на человеческий. Каких-то жалоб, что невозможно связаться, у нас больше не было», — рассказал «Проекту» хирург больницы Александр Ванюков.
Это был бы трагический, но конец истории, если бы в 19 часов вечера того же дня супругу покойной не позвонил дежурный Роспотребнадзора со словами, что ее тест на коронавирус дал положительный результат. Никаких деталей о том, где, когда и почему этот тест был сделан, сотрудник Роспотребназдора не знал. Так началась другая история.
Тестирование
Ни врачи, ни другой персонал больницы не информировали родных об обнаружении у больной вируса. В единственный раз за время госпитализации, когда семья дозвонилась до дежурного врача реанимации (туда на какое-то время больную переводили из неврологического отделения), он сообщил: «Состояние средней тяжести, без изменений». О коронавирусе ни слова.
Первый тест на COVID у Людмилы взяли еще при поступлении в больницу, и он был отрицательным, рассказывают теперь на условиях анонимности два сотрудника медучреждения
Это странно, следует из слов врача, работающего с коронавирусными больными в одной из московских клиник. На условиях анонимности он объяснил «Проекту»: КТ почти гарантированно указывает на инфицирование коронавирусом, потому что он имеет четкие радиологические признаки (так называемый «эффект матового стекла» в легких).
Только 30 мая, на 13 день госпитализации, у больной был взят тест, оказавшийся положительным, сообщили в Роспотребнадзоре
При этом чиновники не признают, что Людмила заразилась коронавирусом в больнице. В ответе «Проекту» Депздрав Москвы утверждает, что «случаев внутрибольничного заражения пациентов в ГКБ им. С. С. Юдина не выявлено». Чтобы в этом усомниться, достаточно знать, что в последний год перед смертью из-за тяжелой болезни моя родственница не выходила из дома, а в последние три месяца они с мужем жили в самоизоляции. У супруга покойной коронавирус обнаружен не был.
+ Заражения в больницах
Свести риск внутрибольничных заражений к нулю практически невозможно, объясняет замдиректора НМИЦ фтизиопульмонологии и инфекционных заболеваний Минздрава Владимир Чуланов: «Риск можно лишь минимизировать определенными действиями: контролем температуры, эпиданамнеза, проведением тестов поступающих. Но учитывая, что инкубационный период 14 дней, когда человек уже заражен, у него при этом может не быть никаких симптомов». Еще один из подходов — правильная маршрутизация. В идеале, пока пациенту не поставлен диагноз, но есть подозрение на заражение, желательно помещать его в изолированный бокс до постановки диагноза, продолжает Чуланов.
Подпишитесь на рассылку «Проекта»
Карантин
Даже если больная была инфицирована коронавирусом в день положительного теста, 30 мая, то она лежала в общих палатах (поочередно неврологической и реанимационной) как минимум пять дней. В неврологической палате — пять коек, в реанимационной — две
Документы Минздрава в случае выявления у пациента «ковида» предписывают «перевезти его в инфекционное отделение, вызвав специализированную выездную бригаду скорой медицинской помощи»
Отделение для больных коронавирусом в больнице имени С. С. Юдина расположено в отдельно стоящем здании, примерно в двух километрах от основного корпуса — на улице Академика Миллионщикова, дом 1. Туда больную не переводили.

Если положительные результаты теста на «ковид» поступили в больницу только после смерти пациентки, у всех контактировавших с ней — пациентов и персонала — должен быть взят ПЦР-тест
Московский врач, занимающийся «ковидными» пациентами, говорит, что эпидемия ударила в первую очередь по большим клиникам, не перепрофилированным под новый вирус: таким, как «семерка» (ее основной корпус). Коронавирус в них все равно проникал — с персоналом или пациентами, — но оборудовать в них шлюзы, «красную зону», отключить вентиляцию, невозможно, поэтому именно такие больницы стали очагами распространения болезни среди врачей и пациентов
Статистика
Получение тела и кремация заняли целый день — живая очередь в Николо-Архангельский крематорий состояла из примерно 20 процессий даже в конце дня. По словам похоронного агента
«В девяти из десяти случаев сейчас в справке о смерти второй строкой значится ковид. Но никогда не первой. Как я понимаю, больнице выгодно показывать наличие у больных ковида, чтобы получать деньги, но невыгодно повышать показатели смертности именно от ковида», — говорит похоронный агент, показывая для доказательства несколько фотографий справок умерших людей.
О подобной специфике учета смертей в России ранее писали СМИ, первой этой сделала газета The Moscow Times. В справках о смерти моей родственницы та же картина — «ковид» указан в качестве «важного состояния, сопутствовавшего смерти».

Медицинская справка о смерти Людмилы
+ Особенности российской статистики
Россия по числу заболевших коронавирусом находится в тройке лидеров, а по числу умерших — на 13 месте
Число умерших от коронавируса в разных странах
1. США ??
115 436
2. Бразилия ??
42 720
3. Великобритания ??
41 747
4. Италия ??
34 301
5. Франция ??
29 401
13. Россия ??
6 938
Впрочем, представитель ВОЗ уточнил, что Россия исполняет рекомендации организации. Сравнивать статистику между странами пока нельзя, считает замзаведующего Международной лабораторией исследований населения и здоровья ВШЭ, демограф Сергей Тимонин: «Это сложная задача, как выставить корректно причину смерти. Это еще будут обсуждать, и не один год. У нас в этом плане делают все максимально детально и дотошно, может, даже слишком дотошно». После смерти врачи определяют первоначальные, непосредственные и промежуточные причины, а также «прочие важные состояния», объясняет Тимонин. «Есть определенные правила МКБ
Московский патологоанатом рассказал «Проекту», что получил от начальства инструкцию не указывать «коронавирус» в заключении о смерти, потому что их больница — непрофильная. В противном случае медучреждение замучают проверками, появится необходимость делить помещение на «грязную» и «чистую» зоны. Другой патологоанатом с Дальнего Востока рассказал, что не раз видел на вскрытии все признаки коронавируса, но был вынужден диагностировать погибшим пневмонию: «Ты просто как дурак. Против кого ты пойдешь, против этих тестов?».
* * *
С начала эпидемии в Москве врач, с которым мы на условиях анонимности разговаривали для этой статьи, бывает дома только несколько часов ночью. «Конечно, ты рассматриваешь историю с „ковидом“ через свою личную трагедию», — говорит он мне. И он прав.
В эпицентре
Подкаст о том, как российские врачи сражаются с эпидемией коронавируса
Автор — Соня Гройсман
Редактор — Елизавета Сурначева
Звукорежиссер — Алексей Зеленский
Обложка — Анастасия Самохина
Подписаться на подкаст:
Apple Podcasts Castbox Google Podcasts Яндекс.Музыка ВКонтакте Overcast Spotify SoundCloud YouTube